Слепой стреляет без промаха - Страница 93

Щелкнул тумблер, раздалось легкое гудение в динамике, висевшем в углу, словно икона. Начальник шепотом сообщил:

– Все, теперь вас слышат в каждом вагоне.

Дружок отодвинул стол, уселся, закинув ногу на ногу, и какое-то время медлил, не зная, с чего начать. Никогда еще ему не доводилось выступать перед таким количеством слушателей.

– Эй, вы там, – наконец крикнул он в микрофон.

Его голос, усиленный динамиками, разлетелся по всему составу. Тут же стихли разговоры, все напряженно вслушивались в этот наглый, с хрипотцой голос.

– Вы, пассажиры долбаные, – уже немного осмелел Дружок. – Нами захвачен поезд. С каждого купе причитается по двести долларов, которые вы должны собрать не позднее, чем через пятнадцать минут. Ответственные за сборы – проводники. Кто не сдаст в назначенное время указанную сумму, – перешел на какой-то тихий канцеляризм Дружок, – будут расстреляны. Уже убит помощник машиниста за то, что оказал нам сопротивление, – не без гордости добавил бандит. – Всякие оправдания не берутся во внимание, – и он хохотнул, заслышав в своих словах рифму. – Проводникам после того, как они соберут деньги, стоять на подножках. Всякое сопротивление бесполезно, потому что поезд заминирован. И если пострадает хоть один из наших людей, весь состав взлетит на воздух. Все, отсчет времени пошел!

Дружок, гордый собой, щелкнул тумблером, и динамики во всех вагонах омертвели. Он довольно захохотал, запрокинул голову и посмотрел на своих сообщников.

В радиоузел вошел раскачивающейся походкой Лысый.

– Ты, диктор хренов, – обратился он к Дружку, – ты бы им еще и политинформацию прочел.

– Что-то не так, Лысый? – обеспокоился Дружок.

– Да нет, все правильно. Но ты забыл добавить, что вместо денег мы согласны принимать и драгоценности.

– Этим займутся другие ребята.

– Быстро, двое бегом в конец поезда, другие им навстречу! Забирайте все золотые вещи, – Лысый махнул рукой четырем бандитам, приехавшим на «уазике». – А ты, Дружок, иди собирай деньги. Думаю, кое-кто из проводников уже поджидает тебя на подножках.

Что тут началось в поезде! Одни пассажиры старательно припрятывали деньги в надежде убедить бандитов, будто едут с пустыми руками. Женщины срывали с себя цепочки, серьги, засовывали их под матрасы, но тут же вытаскивали назад, понимая, что это ненадежное укрытие.

Пепс и Штык поторапливали проводников:

– Если не будет нужной суммы, застрелим и вас, – бросали они, проходя мимо вагонов растерявшимся железнодорожникам.

В последнем вагоне проводник тщетно пытался убедить двух бандитов в том, что пятьсот долларов – это максимальная сумма, которую можно собрать с его пассажиров.

Он пытался всучить им мятые, влажные от пота зеленые бумажки.

– Кто тебе не дал? – грозно спросил бандит, прижимая проводника к стенке.

Тот, хватая руками воздух, указал пальцем на ближайшее купе. Бандит рванул ручку, дверь отлетела в сторону.

– Да у меня ничего нет! – запричитал старик, одетый в дорогой серого цвета костюм.

Его жена, вполне еще молодая женщина, забилась в угол и прикрылась подушкой. Ее дети, две девочки, притаились на верхних полках.

– А это что? – грозно проговорил бандит, делая шаг к женщине и хватая ее за ухо.

– Что вы! Что вы! – запричитала она.

– Дырки от сережек! Где сами?

– Да я их дома оставила, когда собиралась на отдых.

– А кто же с пустыми руками едет отдыхать? – ухмыльнулся бандит. – Не отдадите сами по сотке, заберем все, что есть, – и он сбросил женщину на пол, а затем поднял полку.

Содержимое сумок, чемоданов тут же полетело на пол.

– Да нет у нас ничего, – упавшим голосом повторил старик.

– Так нет? – взревел бандит, передернул затвор автомата и дал короткую очередь по стеклу. То разлетелось вдребезги, засыпав купе водопадом сверкающих осколков.

– По сотке и серьги!

Мужчина дрожащими руками вытащил из-под столика бумажник, за которым тянулись хвосты клейкой ленты. Жена следила за ним затравленным взглядом.

Стараясь не показывать содержимое бумажника, старик принялся выковыривать оттуда две стодолларовые купюры.

– Я сам! – скомандовал бандит, вырывая бумажник из рук и опуская его во внутренний карман куртки.

– Вы же обещали… – со слабой надеждой на справедливость сказала женщина.

– Так у вас же ничего нет! Значит, я ничего и не взял, – рассмеялся бандит и протянул руку ладонью вверх. – Серьги!

Женщина запустила руку в разрез платья и, царапая кожу острыми крючками сережек, принялась доставать их. Бандит приблизил к ее лицу ствол автомата, и женщина замерла.

– Дай-ка, я сам посмотрю, – и одним пальцем оттянул декольте. Несчастная ощутила на своем лице смрадное от лука и табака дыхание. Следом за сережками потянулась золотая цепочка, а за ними из-за кружева выскользнул и золотой крестик с надписью «Спаси и сохрани». – Это будет поинтереснее твоих дряблых грудей, – усмехнулся бандит, схватил женщину за плечо и толкнул на пол. Дверь с грохотом отъехала в сторону. Из-за нее послышались плач и причитания.

– Если мы будем тратить столько времени на каждое купе, то не успеем! – зашептал второй бандит.

– А какого черта ты стоишь у меня за спиной? Пошел вперед!

Напуганные выстрелами в соседнем купе, другие пассажиры расставались со своим имуществом уже добровольно. Более сообразительные отдавали свои двести долларов, и вскоре спортивная сумка на плече одного из бандитов оказалась наполненной до половины. У второго карманы топорщились от снятых драгоценностей. В вагонах, куда еще не добрались бандиты, началась самая настоящая паника. Поползли самые невероятные слухи, будто бы уже убито десять человек. И эта цифра, передаваемая из уст в уста, становилась все более устрашающей. Слухи подогревались каждой новой автоматной очередью и звоном разбиваемого стекла.