Слепой стреляет без промаха - Страница 89

– Ладно, – сказал Жак, явно не веря моему вранью, – гости не будут сидеть вечно, и ты отдашь мне должок завтра.

Назавтра он вновь позвонил, лишь только ушла мать, словно бы стоял у самого моего дома и видел, как она выходит. Я вновь принялась врать. На этот раз Жак говорил со мной на удивление ласково, просил не беспокоиться, сказал, что ему не горит, и даже предложил встретиться. Я отказалась. Затем я еще раз десять выглядывала из окна, боясь выйти из дому, ведь Жак мог подкарауливать меня во дворе. К четырем часам я должна была идти на танцы и понимала – это единственное для меня спасение, единственная возможность занять мысли и не думать о том, как рассчитаться с Жаком. Я не решилась выйти на улицу одна и поэтому вызвала такси. Лишь убедившись, что машина стоит внизу у подъезда, я спустилась и поехала в клуб. Роман уже был там. Я не стала ему ни о чем напоминать, да и он, кажется, понял, что поступил не так, как нужно было. Как мы танцевали в тот вечер! Я чувствовала, предугадывала каждое его движение, а он – мое. Мы ни разу не ошиблись, ни разу не сбились с такта, танцевали так, словно были на выступлениях… Мы вышли последними. Я старалась забыть об ампулах, о своих дневниках, но не тут-то было. Лишь только мы оказались среди колонн, поддерживающих портик, как я увидела впереди знакомую фигуру. Жак стоял, скрестив на груди руки, возле своей машины. С ним было двое парней, которых я никогда раньше не видела. Жак поманил меня пальцем. Только я сделала первый шаг, как Роман схватил меня за руку.

– Это он?

Врать не имело смысла.

– Да, – ответила я.

– Тогда я сейчас сам пойду и скажу ему.

Роман подошел к Жаку и, пытаясь казаться мужественным, хотя на самом деле он выглядел смешно, сказал:

– Отстань от этой девушки, потому что она ни в чем не виновата. Это я нашел ампулы и выбросил их.

Я ожидала всего чего угодно. Жак мог ударить Романа, обругать, но вместо этого он невесело улыбнулся.

– Ну что ж, Наталья, – позвал он меня, – что сделано, то сделано. Прошлого не вернешь. И если какому-то идиоту захотелось выбросить мои деньги, то я готов предоставить ему такое удовольствие. Надеюсь, ко мне нет никаких претензий? – и он развел руки в стороны, показывая, что не намерен бить Романа. А я – то была уверена, что и тот и другой любят меня, но только глядя на них, когда они стояли рядом, поняла: каждого из них заботит то, как он выглядит, какое впечатление производит на окружающих. Им наплевать на то, что думаю я, что чувствую. Я повернулась и пошла к остановке. Жак догнал меня.

– Нет-нет, девочка, так не пойдет! Все-таки, как-никак, а ты виновата.

– Что тебе еще нужно? – зло огрызнулась я.

– Не будем ссориться, – Жак взял меня за руку, – ты виновата, и я хочу помириться. К тому же, твой парень почему-то считает, что мы обижены на тебя.

Роман совсем растерянный стоял рядом и не знал, что и сказать.

– Ведь так ты считаешь? – Жак стоял и улыбался.

– Что я должна делать?

– Я хочу всего лишь, чтобы ты поехала со мной, и он тоже, – Жак кивнул на Романа. – Нельзя же расставаться со злостью в сердце. Кто знает, может, мы все трое станем друзьями.

Я чувствовала в его словах подвох, понимала, что не может он так мило разговаривать после того, что произошло со мной и Романом. Но человеку всегда свойственно верить в лучшее, видеть людей не такими, какие они есть. К тому же я и впрямь чувствовала за собой вину, которой, скорее всего, не ощущал Роман.

Нельзя людей насильно делать счастливыми так, как это собирался сделать он. И в самом деле, отказываться от радости, пусть и порочной, человек должен сам, иначе это будет не отказ, а лишение. Роман вопросительно посмотрел на меня, а Жак, демонстрируя свою обходительность, посоветовал мне:

– Позвони матери и предупреди, что приедешь сегодня поздно. Или даже завтра утром.

Он знал уже, что моя мать никогда не настаивала, чтобы я непременно приходила домой. Она хоть и волновалась, но в этом предоставляла мне полную свободу, лишь бы только я предупреждала ее о своем отсутствии.

– А если мне не захочется быть у тебя долго? – спросила я.

– Ну что ж, тогда ты вернешься раньше. Думаю, мы не станем тебя ругать за это.

Я как последняя идиотка позвонила и предупредила, что еду к своей подружке на дачу, у которой именно сегодня случился день рождения.

– Ну и отлично, – Жак распахнул дверцу.

Мы с Романом уселись. Рядом с нами сел один из парней, с которыми Жак не удосужился меня познакомить. Мы ехали не очень долго. Пустынный дачный поселок встретил нас тишиной и спокойствием. В окнах одной из дач – мрачного, сложенного из бетона двухэтажного здания – горел свет.

– Ну вот мы и приехали.

Жак остановил машину и мы вышли. Не подозревая никакого подвоха, я поднялась на крыльцо, Роман следом за мною. Лишь только мы оказались в гостиной, как двое парней тут же набросились на нас. Я еще сумела прокусить одному из них руку, пару раз ударила ногой, а вот Романа скрутили моментально.

По-моему, он даже не пытался сопротивляться. Когда мы оказались лежащими на полу со связанными руками и ногами, Жак присел возле меня на корточки и с улыбкой посмотрел мне в глаза.

– Ну, и какое же наказание для себя ты хочешь выбрать? А может, тебе хочется домой к маменьке и ты, расплакавшись у нее на груди, расскажешь, какой негодяи Жак? Как он пичкал тебя наркотиками и как ты упиралась? А может, этот молодой человек выберет наказание для тебя, а ты – для него? Вы оба лишили меня кайфа, а это единственное в жизни, что чего-то стоит. Я, конечно, мог бы изнасиловать тебя, мог бы избить, но этого всего мало, – продолжал улыбаться Жак. – Ты лишила меня кайфа, и мне придется сделать то же самое.